Из Шефшена мы движемся на юго-восток в сердце гор Риф. 100 км до Кетамы тянутся бесконечно долго. Пустынное шоссе широкими петлями ложится на пологие склоны гор. Долины Рифских гор очень широкие, склоны гор в основном пологие, поросшие сосновым лесом.
Здесь, в Рифских горах вдоль этой дороги и на север от нее расположены плантации, где выращивают коноплю и мак. Рифские горы - один из крупнейших центров по производству гашиша.

Начиная с Баб-Бирета постоянно встречаются вдоль дорог местные, которые, завидев машину, начинают что-то показывать и махать руками. Ближе к Кетаме мы обогнали какую-то машину с двумя берберами. Они стали мигать фарами и сигналить, я притормозил и промустил их вперед, они лихо нас подрезали, при этом один из них высунулся чуть не по пояс из машины и отчаянно жестикулировал. Было ясно, что они хотят впарить нам гашиша. Еще какое-то время машина впереди виляла перед нами, берберы высовывали руки из окон и что-то кричали. На прямом участке нам удалось их обогнать, и мы уехали вперед.

Из Кетамы до Феса 150 км. Дорога резко уходит в гору, переваливает через главный хребет Рифских гор и спускается вниз к желтому выжженому плоскогорью. Еще 80 км шоссе идет по пологому холмистому плоскогорью, изъеденному весенними ручьями.

Фес - огромный город с населением больше миллиона. Пдъехали мы к нему в уже начинающихся сумерках. После навигации в Европе, здесь ориентироваться очень трудно. Ориентироваться приходилось, сравнивая никудышнюю схему в ЛонлиПланете с фрагментом генштабовской двушки тридцатилетней давности на экране КПК. В городе много полицейских измеряют скорость смешными радарами, похожими на старые любительские пленочные кинокамеры, держат они их на уровне живота. Мы не сразу поняли, чем это они занимаются.
Со второй или третей попытки смогли въехать в Медину Эль-Бали. Мы с Аней оставили всех в машине и пошли искать отель. Первый попавшийся рядом со стоянкой нам не очень понравился ценой и хозяином. Какие-то мальчишки повели нас показывать другие отели, утверждая, что они рядом с парковкой. Они были дешевле, но носить так далеко вещи не хотелось, и мы остались в первой гостинице.

Под вечер в Медине началось настоящее столпотворение. По улице толпами передвигается народ в обе стороны, между людьми взад-вперед снуют мотики и ослы. В лавках продают непонятные съедобные штуки, лепешки, сладости. Мы накупили лепешек и какой-то ерунды, зашли в кафе, купили сока и устроили что-то вроде ужина.
Начали гулять мы в сумерках, которые быстро превратились в темноту.

Мы прошли классический маршрут по Медине Феса по улице Талаа Кебира до мечети и медресе Кайрауине и назад по улице Талаа Сегхира. В Марокко немусульманам нельзя входить в мечети, но стоять при входе и любопытно просовывать голову никто не мешает.
Мечеть Кайрауне - одна из лучших, что были построены в Марокко. Конечно здесь все менее изысканное, чем в великих андалузских арабских памятниках.
Эта мечеть была построена в 859 году и основательно переделана при Альморавидах в XII веке. Альморавиды уже сотню лет как захватили власть в Севильи и переняли мавританский образ жизни. Естественно, строители Кайрауне знакомы были с Альгамброй, Алькасаром в Севильи, Кордобской мечетью...
С течением времени здание обросло улицами и переулками, оно просто вросло в этот непонятный клубок-лабиринт проходов. Уже не ясно, где стены мечети, а где стены сараев... Только по карте можно судить о реальных размерах здания, которое может вместить свыше 20 000 человек.

День 33. (23 июля) Утром мы снова пошли гулять по городу, повторяя в начале вчерашний вечерний маршрут. 9 утра по-испански - это 7 по-мароккански, при том, что Испания и Марокко лежат в одних долготах. Странно, что в самые приятные часы, когда на улице нежарко, марокканцы спят по домам, выходя в самое пекло. Сиесты в Марокко нет, хотя музеи закрываются на "сиесту". Любят на востоке "сдвигать" жизнь на вечер в темноту.

Утром вышли на работу мусорщики. В Медине по улочкам не проедет ни одна машина, ни моторикша. Препятствие не только узкие улицы, но и то, что улицы иногда становятся лестницами. И единственныей вид грузового транспорта, способный двигаться в Медине, - это мулы и ослы. Бедняги ослы несут огромные корзины, в которые кидают мусор из баков да и просто с мостовых.
Часто в Медине встречаются места, где правая и левая стена улицы подперты деревянными распорками, удерживающими просевшую массу камня. Думается, обвалы домов здесь не редкость.

Нежжарине Фундук - это караван сарай, недавно отреставрированный и превращенный в музей ремесел и деревянного искусства (затрудняюсь емко перевести wooden art). Как обычно, на первом этаже размещали животных и товары, а на втором ночевали люди.

Теперь мы снова вышли к мечети и медресе Кайрауине. Утром здесь не так оживленно, как вчера вечером. Мечеть пустая, половина дверей закрыта. Зато при дневном свете можно рассмотреть деревянные кессонированные потолки над улицами вдоль стен мечети.
Дальше мы идем в восточную часть медины в Андалузский квартал. Ориентироваться здесь по схеме Лонли Планета почти невозможно. Прошли мимо мечети с четырьмя нарядными входами. Видимо, это было медресе Шерратин.

Улицы потихоньку наполняются народом, стали приставать "ложные гиды". Когда идешь по улице, не останавливаясь, они не прилипают. Стоит только остановиться и открыть карту, тут же пристанет кто-нибудь, начнет суетиться, махать руками, говорить "мсье, мадам". Спрашивать прохожих так же рискованно, могут прицепиться, так что не отделаешься. Доверять этим "фо гайдам" нельзя. Они поведут не туда, куда вы хотите, а туда, куда им надо, в магазин родственника или соседа. Можно сдаться в руки такого гида только при полном взаимопонимании, только, если есть уверенность, что он понял, чего Вы хотите.
Один раз к нам пристал какой-то бомжового вида "фо гайд". Мы никак не могли от него отделаться. Он крутится вогкруг, все время что-то говорит, машет руками. Забегает вперед и на следующем повороте показывает, куда надо идти, хотя и без него совершенно ясно. Таким образом он создает впечатление, что он нас ведет, а не мы сами. Несколько раз я его посылал, но только когда я его послал, так что слышали прохожие и стали оборачиваться и смеяться, мужик ушел, что-то ворча себе под нос.